В чувство я пришел столь же быстро насколько потерял его. Я лежал на полу, бывшей когда-то кристально белой залы – столовой. Все было заляпано кровью, повсюду валялись куски тел, и сами изуродованные тела.
На одной из стен весел чистильщик без руки и половины ноги, прибитый ножками табуретки. Рядом лежал еще один, из него торчали, оторванные руки и ноги. Неподалеку нашелся повар, с засунутым в шею половником. В коридоре, ведущем к камерам и лазарету, лежал полностью выпотрошенный труп, а чуть дальше весело три человек, повешенных на кишках. Среди трупов были и сокамерники – я рвал все, что двигалось. Подойдя к первой камере, я увидел кучу оторванных рук, в следующей камере лежали ноги. Что лежало в других, я проверять не стал, и так догадался, что там будут туловища и головы.
Дверь, ведущая в лазарет, была вся изуродована, но все равно закрытой.

Добавлено (18.05.2007, 16:04)
---------------------------------------------
- Сэлли, открывай, нужно выбираться. – позвал я.
Никакой реакции не последовало – может, она уже убежала? Сколько я был без сознания? Осмотрев исковерканную железную дверь, я обнаружил небольшую щелку. Увидеть всю комнату через нее не удавалось. Никаких признаков жизни я не увидел. Пол был сильно залит кровью – если я там буйствовал, почему дверь заперта? Ко всему прочему, изнутри дверь завалили всем, чем только можно – виднелась тумбочка, опрокинутые кровати и даже табуретка. Я уже собирался уходить, но в голове пробежалась непонятная искорка, словно крохотный электрический ток мгновенно оббежал весь мозг. Почему-то я захотел обязательно попасть в лазарет, даже не столько чего-то найти, сколько просто так. Как открыть бронированную дверь, которую я и с чудовищной силой не выломал, а только помял, и в одном месте процарапал. Значит нужно подойти к делу с умом. Побродив по тюрьме, в поисках подходящего инструмента, мой выбор пал на винтовку. Расстреливать дверь бесполезно, да и не получится – каждая винтовка закодирована на определенные отпечатки пальцев, хотя можно отправиться в камеру, где валяется куча оторванных рук, но дверь этим не открыть. Я втиснул дуло в расщелину, и стал ее расширять. После десяти минут работы - в ходе, которой я то вис на ружье, то наоборот вставал на него, то шатал в разные стороны – щель стала достаточно широкой, чтобы просунуть в нее руку. Все мои надежды были на то, что закрывая дверь, ключ оставили в замочной скважине, но все мои надежды, на скорое открытие быстро разрушились – до скважины было не достать – она была завалена тумбочкой, которую прижали кроватью. Мне снова пришлось отправиться в поиски оружия труда. После продолжительных поисков, я усомнился, что здесь можно найти что-то полезное, и уже отчаявшись, заглянул в уборную. Ну, конечно же – швабра! С ее помощью можно было отодвинуть мешающие вещи, но дыра была в самом не подходящем месте, а силы начинали убывать – сказывался мой не активный образ жизни последние два года и минувшее побоище. С трудом, отодвинув кровать с тумбочкой, я все же смог дотянутся до замка – ключ был на месте, я с облегчением провернул его пару раз. Навалившись на дверь всем телом, и окончательно отодвинув баррикаду, я смог попасть вовнутрь.
Внутри было совершенно пусто. На меня нахлынула волна огорчения – я больше часа возился с этой дверью ради пустой комнаты! Я решил осмотреться, поискать чистую одежду – моя бывшая когда-то белая роба заключенного стала полностью красной – не было не малейшего белого пятнышка. В глаза кинулся не сдвинутый гибрид комода с тумбочкой, в нем хранят постельное белье, возможно в нем есть одежда. От увиденного мной, я чуть не рухнул на пол – в самый угол комода забилась еле живая, на грани сознания, Сэлли. Она вся дрожала – ее бил озноб, от потери крови. Я аккуратно достал ее из укрытия, нежно стер кровь с побледневшего лица. Она была потрясающая, великолепная – тонкие черты лица, ясные серые глаза, тоненькие губки с остренькими уголками, жгуче-огненные кудряшки почти до плеч, слегка курносый носик. Хватило и одного взгляда, чтобы понять – жить без нее я больше не смогу, хоть стреляйся. Я понес ее к выходу, аккуратно, словно наиопаснейшее взрывчатое вещество.
- Сэлли, не молчи, говори. Все кончено, я помогу тебе, потерпи дорогая. – чуть ли не со слезами на глазах умолял я ее.
Дж жек, - она вся тряслась, и я сжал ее крепче, пытаясь согреть. – Ты совсем другой. – она была в лихорадке, похоже бредила.
- Расскажи, какой я, не молчи, - продолжал заговаривать ее, сам чуть ли не падая в истерике.
- Милый Джек, я люблю тебя, и всегда любила, помни это. Пока ты будешь помнить мои слова, я буду жива вечно.
Сэлли хотела еще что-то сказать, но силы ее покинули, и она потеряла сознание. Вот так оно в жизни всегда бывает – человек не властен над своей жизнью, а над смертью подавно.
Сквозь разбитые огромные ворота я вышел на свежий воздух. Свежий ветер ударил в лицо. Пейзаж рисовался странный – по колено стелился полупрозрачный туман, тоненькая дорожка вилась вдоль невысоких холмиков. Где-то далеко в низине виднелись руины города. Воздух был чистый – горный. Небо было залито бурым закатом – никогда не видел столь тяжелого – начинало холодать. Я медленно пошел по тропинке, все крепче сжимая Сэлли. В груди билось чувство, что ей осталось совсем чуть-чуть – не больше часа.
Жизнь человека – разнообразная штука. Не хватит никакого компьютера, чтобы симулировать жизнь человека – настолько человек непредсказуем. Главная отличительная черта человека в том, что он думает, а машина просчитывает. Люди бывают разными – ленивыми, активными, задумчивыми и общительными. Случаи, когда крайности бывают полезны совсем редки, не даром середину называют золотой. Вот и Сэлли впала в крайность – решила быстро меня вытащить, а в итоге умирает у меня на руках.
Тропинки не было конца – казавшиеся близко руины, на дела оказались очень далеко. В голове медленно тикал несуществующий таймер, отсчитывая последний Сэллин час. От самого бункера за мной шел странный человек, в черном балахоне с капюшоном, закрывающим лицо так, что его совсем не видно. Руки он держал в районе живота, спрятанными в широкие рукава. Он шел ровно позади нас, не пытаясь догнать, но и не отставал, словно стервятник ожидал смерти жертвы. Тут меня просветило – он и есть смерть! И идет она не за мной а за Сэлли. Косы у нее нет, но это точно она.
Сэлли спасти мне не удастся, и я решил посмотреть смерти в глаза, хотя бы чужой. Я аккуратно положил Сэлли на траву и пошел в сторону смерти. Смерть стояла не шелохнувшись, и я подошел к ней в упор. Под капюшоном была абсолютная тьма, лица не было видно, не разглядеть даже его черт. Руки скрывали рукава, я усомнился, что под мантией вообще человек, хотел схватить ее за руку, но она ловко, в последний момент, выдернула руку из моей хватки. Она ринулась убегать. Бегать она умела куда лучше меня – ловко вихляла между каменными валунами, крупными камнями. Я упал на колени – сказывалась моя чрезмерная усталость. Смерть подошла к Сэлли, присела, оглядела ее, взяла на плечо и медленно пошла во свояси. Я собрал все силы, встал и с трудом, меня словно марионетку на ниточках вела чья-то рука. Смерть не обращала на меня ни какого внимания – медленно шла, унося от меня Сэлли. Несуществующие нитки, держащие меня лопнули и я снова упал на колени. В глазах потемнело, в ушах стоял гул, сознание покидало меня. Смерть остановилась, обернулась – размышляла – не забрать ли и меня на пару, коли я не хочу отпускать Сэлли? Я завалился на бок, наступила тишина…

Добавлено (18.05.2007, 16:04)
---------------------------------------------
Глава 2 – обрыв линии.
Зима – самое холодное и мерзкое время года. Не смотря на этот весомый аргумент, я решил выбраться из теплой квартиры и отправится прогуляться. Оделся я совсем не по погоде – кроссовки, легкая осенняя куртка, джинсы, шапку одевать не стал. На улице стоял двадцатиградусный морозец, и бушевала свирепая метель. Улицы, убранные утром, сильно замело – ноги проваливались по щиколотку, я с трудом умудрялся не зачерпнуть снега в кроссовки. Уже темнело - хоть один плюс зимы. Приглашаешь любимую девушку к себе на обед, а сам устраиваешь настоящий романтический ужин ночью при свечах. От такого поворота событий девушка будет просто в восторге. Да, летом такое не устроить.
В таких романтических мыслях, я и не заметил, как замерз до мозга костей. Умер во мне романтик, покончил с собой от такого жестокого мира. Нет сейчас места романтики – сходил на дискотеку, познакомился с девушкой, в худшем случае ночью, или под утро будешь лежать с ней в одной постели. Через неделю поссорился, разругался и все ты ей уже не друг, и так много раз. Некоторые до ссоры успевают жениться, но вскоре ссорятся, разводятся. Статистики волосы рвут на голове – демографический регресс! Смертность превышает рождаемость! А все почему? Не надо винить в этом низкий уровень жизни, бедность, НЛО и аномалии. Во всем виноваты люди – они перестали ценить и уважать свои и чужие чувства. Стали плоскими зомби мутантами – Смотри-ка, новая модель телефона! Буду больше работать и копить на нее. Ух ты, вышел новый автомобиль с удобным подстаканником для водителя – устроюсь на вторую работу! Зачем? Зачем это все нужно? Для счастья? Не будет в этом счастья – телефон устареет, выйдет новый автомобиль с двумя подстаканниками. Единственное, что действительно дороже золота – это чувства. Эх, люди, куда же вы катитесь.
Но, не только в этом беда. Что творится с культурой, модой? Культура? Я о чем? Нет ее у молодежи. Пить постоянно пиво, курить и через слово вставлять матные выражение модно. Хотя чего в этом такого? С таким же успехом можно распивать соки в полулитровых жестяных банках, разговаривать на нормальном языке и живать жвачку. Мат – выражение чувств, а коль нет чувств у людей, вот и вставляют его через слово – тошно.
А какие нынче девушки? Смотри, какие я модные джинсы в дорогом бутике купила, знаменитой фирмы – рельсофригатор. Пытаются быть модными, а получается клоунада. Все ходят в одинаковых джинсах, с одинаково модными обесцвечено-милироваными волосами, с одинаковым макияжем. Неужели нынче считают, что краска на лице красиво? Пусть модно, но неужели не видно, что это ужасно? – тошно.
Я совсем задубел и решил погреется в маршрутке. В ней было совсем пусто, и даже не тепло. Обычно, от толпы, даже зимой в маршрутках было тепло, даже в майке, но в столь лютый мороз, все здравомыслящие люди сидят дома. Водрузив совсем не сгибающиеся тело на сиденье, я огляделся, и чуть не сполз на пол – через два сиденья сидела молоденькая девушка, в тонком черном пальто до пола и капюшоном. Все внутри смешалось, встало на чужие места, снова смешалось. На миг холод исчез, затем снова ударил по телу невыносимый мороз, потом стало невыносимо жарко.
Автобус остановился, девушка накинула капюшон, засунула руки в карманы и вышла. Уже выйдя из автобуса, остановилась, сильный ветер развивал подолы ее пальто, автобус тронулся. Легкий толчок, но меня словно тяжеленной железной балкой огрели по голове. Я попытался встать, но тело не слушало, я повалился на пол.
Я оставался в чувствах, но ничего не соображал – в голове кто-то начал выскабливать линию грубо заточенным камнем. Казалось, что ее чертят прямо у меня по мозгам, я извивался как змея, но ничего не мог поделать с этой невыносимой болью. Кто-то все чертил и чертил извилистую полосу, иногда повторно прочерчивая тусклые места, но вот линия закончилась и неизвестный первобытный художник, любящий чертить камнем у людей в головах перестал экзекуцию.
Линия вышла на славу – яркая, не забывающаяся. Она была достаточно извилистая, но разветвлялась только к концу – было около десятка развилок, но все они вскоре обрывались. Зачем она мне? Я попытался подумать о чем-нибудь другом, но линия была поверх всех других мыслей.
Кое-как оправившись от удара я выполз из автобуса, даже не заплатив за проезд – кондуктор побоялся даже подходить ко мне. Подумала, что наркоман какой-то или алкоголик, да и вид у меня был подходящий – разве разумный человек пойдет зимой в мороз в осенней куртке и кроссовках на улицу? Несколько прохожих, стоящих на остановки, тоже посторонились меня. Было уже совсем темно, тускло светили придорожные фонари – мало ли кто я.
По линии медленно побежал огонек. И что же это значит?
Руки снова начали колеть – выползая из автобуса, я оперся ими о снег. Я стал дышать на них, пытаясь хоть немножко их отогреть, но они уже ничего не чувствовали, тогда я стал их растирать друг о друга. И тут я понял, что же это за линия – это линия судьбы! За эти пять минут огонек прошел достаточный путь. Если так дело и дальше пойдет, то к первой тупиковой развилки он дойдет уже через час. Странно – умирать я не собираюсь, хоть сейчас могу пойти в ближайший магазин и отогреться, тогда я вообще не пострадаю, но все хвостики линии скоро обрываются. Значит это не моя линия судьбы, но тогда чья? Приступ случился, после того, как я увидал странную девушку, в которую влюбился мгновенно. Нужно разыскать ее, чего бы мне это не стоило! Для начала нужно вернуться к той остановке, на которой она вышла – может она еще там.
Три остановки я пробежал на одном дыхании – ни разу не остановился, и даже согрелся. Девушки, как и ожидалось, здесь уже нет – ушла. Я осмотрелся – на улице совсем никого не было, из-за сильной метели совсем ничего не видно, и не слышно – если ее начнут резать в соседней подворотне, но тут я ничего не услышу. От остановки вела еле заметная цепочка следов. Больше никаких следов нет, будем надеяться, что это ее следы.
Пробежав несколько домов, я потерял след – его замело. Странное чувство говорило, что нужно бежать вглубь. Уже совсем стемнело, метель усилилась, на улице не было ни одного фонаря, даже окна застилала тьма. Я с трудом мог разглядеть пальцы на вытянутой руке. Выхода нет – раз шестое чувство говорит нужно бежать вглубь каменных лабиринтов, на самую окраину, в мертвый район, значит я побегу.
Пол часа беготни по закоулкам не увенчались успехом – никого и ничего я не встретил на дороге, только ветер завывал в ушах. Я весь взмок, не смотря на усилившийся мороз. Выкинув куртку в сугроб, я продолжил поиски. Извилистая линия судьбы медленно укорачивалась, до первой развилки оставалось не более десяти минут. Первым отвилком был маленький кусочек, на глаз минуты две.
Шестое чувство совсем притупилось, уже не толкало так явно – я был рядом. Моей целью стал девятиэтажный кирпичный дом. Обежать все квартиры в нем за десять минут невозможно! Нужно найти хотя бы нужный подъезд. Медленно идя вдоль дома, я вслушивался в невидимую силу, подсказывающую мне. Около третьего подъезда с конца, чувство пропало совсем – я на месте.
Я рванул в двери, и тут же остановился – железная дверь с домофоном. Можно попытаться позвонить в чью ни будь квартиру и попросить открыть, но я даже не знаю номера квартир в этом подъезде, да и не откроет никто. Оставалось пять минут, я облокотился рукой на домофон, в ожидании случайного прохожего. Вдруг домофон запищал, загорелась надпись “Open” и дверь открылась. Я влетел в подъезд, совершенно не задаваясь вопросом, почему дверь открылась – осталось две минуты.
Сверху раздавались ровные шаги. Она где-то на шестом этаже. Я хотел догнать ее на лифте, но он не работал. Действительно – разве нормальный человек пойдет по лестнице, если есть лифт?
Осталось десять секунд, и пару лестничных пролетов. 10 – на пять ступенек я стал ближе к цели. 9 – еще пять. 8 – лестничная клетка. 7 – запнулся, упал. 6 – встал, нужно торопиться. 5 – половина лестницы. 4 – вторая половина. 3 – я уже вижу девушку, стоящую около двери, открывающую замок. 2 – осталась половина лестницы, и я ее схвачу, успею схватить. 1 – я остановился.
Огонек миновал развилку, и прошла мимо обрыва – первой причиной смерти был я. Мало ли что могло случиться, если бы я бросился на девушку – она могла удариться головой, ринутся по лестнице вниз и подвернуть ногу. У нее мог случиться сердечный приступ, наконец. Зная будущее люди, часто считают, что оно им подвластно, но это лишь иллюзия. Если бы я не увидел эту странную линию судьбы, или не понял, что это за линия – все так бы и произошло – незнакомка бы спокойно бы пошла по длинному пути линии.
Странно, но линия потускнела. Девушка выронила сумочку, которую держала в руке, бросилась к лифту. Хотелось крикнуть “Он же не работает – дура!”, но двери открылись, девушка вбежала в лифт, и он двинулся вниз.
Тусклую линию было тяжело разглядывать, но я сосредоточился и постарался ее запомнить. Следующая развилка будет через минут десять, потом, если огонек пройдет мимо, долгое затишье, часов на восемь. Далее линия совсем расплылась.
Вот так вот бывает – хочешь помочь человеку, а он от тебя убегает. Хлопнула дверь в подъезд – девушка уже далеко, а я устал, ноги не держат.

Действие второе: Будущее начинается сегодня.
Глава 1 – Библиотека.
Симуляция остановилась, всплыло окошко с сообщением: “Функции возобновлены”. Я вернул обработку функций тела: рендеринг видео, декодинг звука, симуляцию движений. Я стоял на каком-то объекте по середине комнаты, со столь низкой точностью просчета изображения больше определить было нечего.
Тело снова подчинялось мне – моя остановка завершилась, значит Тень ставила таймер, только на сколько? За время, проведенным мною остановленным, мои силы возросли. Сэлли была права на счет этого – если постоянно чем-то занимать мозг, его потенциал увеличится. Жаль, нет точного коэффициента увеличения – можно было бы узнать, сколько я отсутствовал.
Жалко мне свою симуляцию, но коль я вернулся в реальный мир, мне не нужна моя фантазия. После полной чистки мозгов от симуляции, я ужаснулся – сил было неумеренно! Прощай двадцати процентная точность рендеринга изображения – да здравствует стопроцентная! Я даже не почуял разницу. До остановки все мои резервы уходили на эти жалкие двадцать процентов, а сейчас я не чую затрат на сто! Семидесяти процентный декодинг звука я тоже повысил до ста – силы нет предела! Симуляция движения – сто процентов. Текстурирование объектов – сто процентов. Симуляция чувств – СТО ПРОЦЕНТОВ!
Боже, во мне столько сил, что я могу рвать тысячи врагов, но главное – я буду чувствовать, как разрываются их тела и ломаются кости – я ЧЕЛОВЕК!
Снова осмотревшись, я готов был расплакаться от счастья – я вижу все как есть, я вижу какой предмет какого цвета, какой узор на какой ткани. Я медленно провел рукой по шероховатой стене – и это я чувствую. Наверное, я погорячился с бескрайностью сил – на все высчитывания и симуляции ушла половина моих сил, но второй половины мне хватит на все.
Я стоял на небольшом постаменте около стены, вдаль уходили длинные стеллажи, уставленные книгами – это была библиотека. На мне был надет черный плащ по щиколотку, черные джинсы, черные ботинки, черная рубашка, и как не удивительно черный галстук. Неплохой “прикид” для библиотечной скульптуры. Я сошел со стойки и прочел надпись на ней. Она гласила: «Безымянный герой старого времени”.
Такого я не ожидал, ни героя, ни старого времени. Интересно, что же произошло? Почему я не в шкафу, а в библиотеке, почему я герой? Необходимо пойти, разыскать людей, надеюсь, их не шокирует оживший постамент.
Библиотека оказалась огромной и пустой. Я около десяти минут ходил, среди бесконечных стеллажей с книгами, и только шум мох шагов раздавался. Наконец-то, я дошел до коридора, ведущего на улицу. Холод обдал тело, я невольно поежился и улыбнулся – как же давно я его не чувствовал!
Уже около выхода я увидел дверь с надписью “Библиотекарь”. В небольшой комнатушке сидела прекрасная девушка с прямыми светлыми волосами до плеч, в очках, с тоненькой оправой, и читала книжку. Заметив меня, она впала в какой-то ступор, еще бы, не каждый день статуи оживают.
Она минуту таращилась на меня, а потом ее лицо заплыло в улыбке – сообразила, что произошло? Сомневаюсь…
- Невероятно! Чары спали! Джек! Мы в тебе все так нуждаемся! Ты нам послан с выше! – захлебываясь словами, тараторила девушка.
- Успокойся, расскажи все подробно. Какой сейчас год, что нового в мире, кто ты, где я, и что людям от меня нужно.
Минут пять девушка продолжала метаться по комнате, собираясь с мыслями. Усадила меня в мягкое кресло, принесла горячего чая, будто я замерз быть статуей.
- Слушай, мне тебе нужно столько рассказать. – уже ровным голосом начала девушка.
- Как тебя звать то? – спросил я, обвороженный ее красотой. Я не мог спустить глаз с ее губ, так и хотелось в них впиться, но нужно держать себя.
- Мэй, просто Мэй.
- Ну, рассказывай, Мэй.
Теперь все самые красивые девушки работают библиотекаршами?
- Джек, сейчас три тысячи восьмой год – ты пробыл остановленным ровно тысячу лет. За это время много чего произошло. Рассказать все просто невозможно. Наверное, главное, что ты должен знать – это то, что примерно пятьсот лет назад все полезные ресурсы истощились, человечество было близко к возвращению в первобытный век, но японские ученые научились использовать плазму. Теперь все работает на плазме – плазменные двигатели, плазменное оружие, плазменные щиты. Конечно, это не главное сейчас, сейчас главное полное вымирание человечества! В ваше время, ученые предсказывали глобальные потепление, похолодание, но они пришли вместе. Около ста лет назад, климат стал сильно меняться – зимы становились все холоднее и холоднее, а лето все жарче. Последние десять лет нарастание становится все больше и больше. Ученые говорят, что эта зима будет последняя для человечества. Люди уже давно не живут в районах экватора и районах, близких к северу. Жилой остались две полосы, расположенные между экватором и полюсами. Мы находимся на северной полосе. С южной полосой можно связаться только во время смены года – когда спадает лютый мороз, а палящая жара еще не настает.
В эту зиму прогнозируются морозы до минус ста двадцати по Цельсию! Джек, ты должен нам помочь!

Добавлено (18.05.2007, 16:05)
---------------------------------------------
апд. пролог остался тем же, чуть только подработан, а дальше уже совсем не то.

В лучшую или худшую сторону изменился текст???

Добавлено (18.05.2007, 16:07)
---------------------------------------------
апд2.

второе действие я начал писать, думая что выйдет лучше, я ошибался.